Империи в мировой истории. Власть и политика различий - Джейн Бербанк

и голландцы, не обладая такими размерами и внутренней слаженностью, как китайская и османская империи, разыграли лучшие карты, которые у них были: мобильность, владение технологиями мореплавания, доступ к капиталу и способность концентрировать силы в ключевых точках торговли на дальние расстояния. Португальская империя сетей и узлов была уязвима перед голландской корпорацией , обладавшей большей гибкостью и ресурсами, а VOC, в свою очередь, достигла предела возможностей компании в условиях конкуренции со стороны могущественных государств - но не раньше, чем эти империи стали пионерами в перестройке политических и экономических отношений в большей части Юго-Восточной Азии и в некоторых частях Атлантики. Заморские предприятия португальцев и голландцев привели к возникновению колониальной ситуации.

Земля, общество и мораль в становлении заморской империи

Заморская империя: Испания в Северной и Южной Америке

Мы уже рассматривали "Испанскую империю" как составную монархию, базировавшуюся в Европе (глава 5). Теперь мы сместим фокус за границу и рассмотрим имперский проект, который начался как поиск нового морского пути в Азию, а закончился на берегу Америки, в период, когда португальские и голландские морские авантюры перекрывали друг друга. Испанская корона не управляла и не финансировала заморскую торговлю, но старалась, чтобы ее плоды проходили через Кадис или Севилью и чтобы монархия получала свою долю. Хотя корона управляла заморскими территориями как вице-королевство Кастилии и поощряла выходцев из "королевств Испании" заселять Америку, ее интересы по инкорпорации коренного населения в католическую монархию не всегда совпадали с желаниями конкистадоров и поселенцев эксплуатировать коренное население по своему усмотрению.

Во время своего второго путешествия в Карибский бассейн Колумб привез 1500 колонистов, которых войны с исламом и завоевание Канарских островов заставили воспринимать завоеванные народы как неверных или низших. Первые колонисты разграбили местные ресурсы; следующий удар по населению островов нанесли болезни. Вскоре испанское правительство попыталось упорядочить структуру поселений и перейти к сельскохозяйственному производству. Губернаторы пытались заставить вождей коренных народов поставлять рабочую силу, но, когда население сократилось, они стали искать ее на соседних островах. Экспериментируя с различными культурами, испанцы начали выращивать сахар около 1515 года. Сахар стал популярным лет спустя, когда к земле Карибского бассейна присоединился труд африканцев. Тем временем колонизация была вызвана стремлением к более доступным богатствам - золоту и серебру.

Два испанских взгляда на мотивы завоеваний:

Из письма Берналя Диаса, солдата армии Кортеса, сражавшейся с ацтеками, о его целях: "служить Богу и Его Величеству, давать свет тем, кто во тьме, а также разбогатеть".

Из высказывания Писарро, завоевателя инков, в адрес священника, поднявшего вопрос о его религиозном долге по распространению веры в Перу: "Я пришел сюда не за этим. Я пришел, чтобы забрать их золото".

Завоевание американского материка часто рассказывают как историю европейской мужской доблести: разгром около 600 испанцев империи ацтеков (1519-21) и позднее (1531-33) столь же невероятное завоевание инков не более чем 200 конкистадорами. Оба завоевания были облегчены высококачественным оружием, лошадьми и мобильностью. Болезни, принесенные испанцами, также рассматриваются как причина поражения империй коренных народов; оспа поразила столицу ацтеков незадолго до последней осады Кортеса.

Объяснение быстроты завоеваний с помощью "стали и микробов" убедило не всех специалистов. Технологические преимущества новоприбывших были недостаточными и в любом случае временными; дифференцированная смертность была долгосрочным процессом, а не чем-то, что происходило в момент нападения чужаков. Понять ситуацию помогает размышление об эндемической уязвимости империй. Ацтеки и инки сами были имперскими образованиями относительно недавнего происхождения, с высокой концентрацией власти и богатства в центре и зачастую насильственными отношениями с не полностью ассимилированными народами на окраинах империи. Когда появились европейцы, коренное население не было уверено в том, что новоприбывшие - враги, боги или злые духи, или потенциально полезные союзники в борьбе с деспотичной властью. Из-за этой неопределенности их правителям, не имевшим возможности узнать, что их ждет, было сложнее эффективно реагировать. Кортес и Писарро набирали союзников среди недовольных народов, тем самым делая свои армии такими же многочисленными, как и войска ацтеков и инков, с которыми они сражались. Битва с ацтеками была тяжелой, испанцы терпели поражения, несмотря на своих союзников из числа коренного населения и нерешительность ацтекского императора Моктесумы.

Завоеванию империи инков - более централизованной, чем империя ацтеков, - также способствовало превращение тех, кто был исключен из-под власти инков, в союзников коренного населения. Внезапность, хитрость, мобильность и смелость позволили европейским захватчикам и их союзникам убить инку (императора), осквернить символы его власти и захватить огромное количество золота и серебра. Покорение общества инков в целом было гораздо более длительным процессом.

Если демографический коллапс не был причиной поражения ацтеков или инков, то он был его следствием. Более мобильные испанцы обладали более широким спектром иммунитета, чем коренные народы Америки. По некоторым оценкам, за полвека после завоевания население Мексики сократилось с 25 до 2,65 миллиона человек, а Перу - с 9 до 1,3 миллиона, но другие утверждают, что исходные цифры гипотетичны, а влияние болезней не так легко измерить. То, что за завоеванием последовали большие страдания, не оспаривается.

Завоеватели стремились уничтожить верхушку общества ацтеков и инков и эксплуатировать людей снизу, но в середине им нужно было быть осторожными. Централизация государств ацтеков и инков была преимуществом для завоевателей: в руки испанцев попало население, уже знакомое с иерархическими отношениями. Для сбора дани - огромного бремени для сокращающегося населения - и сбора рабочей силы, особенно для золотых и серебряных рудников, требовались посредники из числа коренного населения. Мужчины, выступавшие в роли посредников между правителями инков и местными общинами, часто играли аналогичную роль для испанцев в качестве касиков, которые брали свою долю дани, но часто пытались умерить поборы со своего народа. В конечном итоге индейские общины в Андах были обязаны в соответствии с системой мита отправлять мужчин на тяжелые работы в серебряные рудники: каждый год туда отправлялся один из семи взрослых мужчин. Приспособив родовую иерархию инков к колониальной власти "сверху вниз", испанцы мало что сделали для выполнения роли инков в перераспределении богатства среди своего народа.

Некоторые инкские короли некоторое время сотрудничали с испанцами, но их раздражало испанское высокомерие и осквернение священных символов. В 1536-37 годах Манко Инка смог мобилизовать против испанцев до пятидесяти тысяч человек и осадить древнюю столицу, но потерпел поражение, поскольку часть его союзников дезертировала. Восстания и заговоры продолжались до 1570-х годов.

Захватчики-мужчины, начиная с Мексики и войск Кортеса, в значительной степени вступали в браки - или, по крайней мере, размножались - с дочерьми представителей местной элиты, что положило начало процессу метисажа (смешения). Знаменитый